Если бы танцевальный спорт включили в программу Олимпиад, это был бы прорыв. Очень красивое зрелище... Но когда это еще произойдет? Пока же наша задача вернуть в общество желание танцевать и общаться посредством танца, говорит Станислав Попов.
ПЕРСОНА
Станислав Попов, президент Российского танцевального союза, организатор Кубка Мира по бальным танцам в Кремле, который в этом году пройдет 27 сентября, рассказал Итогам о предстоящем турнире, секретах своей профессии и перспективах российских танцоров.
- Станислав Григорьевич, почему Кубок Мира проходит именно в Кремле?
- С Кремлем у меня связана одна любопытная история. Начну из далека. В 1980 меня с моей бывшей партнершей и супругой Людмилой Поповой пригласили выступать в престижном концерте 7 ноября в Кремле. Для нас это было большим откровением, поскольку именно тогда на бальные танцы были гонения, танцевать вообще считалось занятием идеологически невыдержанным. Мне, например, под большим секретом показывали шаг ча-ча-ча. Шаг вперед, шаг назад и в сторону... И вдруг отдел культуры ЦК партии проинформировал нас, что некоторые представители высших эшелонов власти проявляют интерес к нашему элегантному жанру. Наш вальс "Грезы любви" отобрали в числе девяти номеров праздничной концертной программы, когда Политбюро прямо с Мавзолея по подземному переходу отправлялось в Кремлевский Дворец на банкет. Танцевать тогда было очень забавно, потому что на сцену надо было выходить с паспортом. У ступенек стояли доблестные представители 9-го управления КГБ с немигающим взглядом и проверяли документы. Мне-то было еще ничего. Паспорт можно было положить в кармашек фрака, а вот тем, кто выступал в купальниках, например, циркачам, было гораздо сложнее.
- Как был принят ваш номер?
- Мы танцевали в метре от Леонида Ильича, поклонились бровям и с достоинством удались к столу министерства культуры. Нас тогда обласкали, дали ставки артистов балета высшей категории, несмотря на то, что мы не получали специального хореографического образования и не были профессиональными артистами. После банкета я немного потанцевал по кремлевскому паркету, чтобы полнее ощутить, что все это происходит наяву. Танцевать в Кремле вообще было запрещено. И у меня появилась мечта: может когда-то наступит такое светлое время, когда танцы пропишутся в Кремле. Забавно, что в память о том банкете я утащил со стола солонку с гербом Советского Союза. Иначе друзья бы мне не поверили. Просто положил в карман прямо с солью...
- И все-таки время танцев в Кремле наступило.
- С 1988 года мы проводили международные турниры в Лужниках, в 1991 году в Москве и Ленинграде успешно была организована советско-американская встреча, затем настал черед международных турниров в концертном зале Россия. Так постепенно у нас появлялся опыт международных встреч, и во Всемирном совете танца нас поддержали и предоставили право принимать Кубок Мира. Первый Кубок проходил в Лужниках в 1995 году, а на следующий год соревнования состоялись уже в Кремле.
- А почему турнир поменял адрес?
- В Лужниках нас принимали очень тепло. Я, как бывший танцор, понимаю, что энергетика 9-тысячного зала была, возможно, для участников предпочтительнее, чем сейчас в Кремлевском дворце, где собирается тысяча с небольшим. Но мне второй вариант показался предпочтительнее: когда я работал в Америке, мне понравилась их традиция вовлекать в танец всех желающих в перерывах между турами. Захотелось попробовать это и на нашем турнире. В Лужниках, если бы потанцевать захотелось представителям VIP-зоны, остальным оставалось бы взирать на это с сожалением. Думаю, что это было бы неправильным. Зато зрители в Кремле теперь с нетерпением ждут танцевальных пауз, готовятся к ним загодя, шьют туалеты...
- А как же массовый зритель? Вам не жалко оставлять его за стенами Кремлевского Дворца?
- Все желающие могут посмотреть наши соревнования по телевидению, и это очень хорошая возможность приобщиться к танцам. У нас это востребовано и интересно, поскольку Кубок Мира стал уже событием традиционным. Билеты же в Кремль стоят от 50 до 250 долларов, но отнюдь не потому, что организаторы желают на этом много заработать. Кубок Мира это дорогостоящее событие. Это не только аренда Кремлевского дворца, но и затраты на проживание лучших танцоров мира, призовой фонд в 50 000 долларов. До 1992 года у нас вообще не было призовых денег. Мы дарили шубы, самовары и т.д., как тогда это было принято. В 1994 году в России был проведен первый международный турнир, победители которого получили 1600 долларов. Сейчас лучшая пара Кубка Мира получит около 5 тысяч долларов. Если бы не помощь спонсоров, мы не смогли бы покрыть все наши расходы только за счет билетной программы.
- Российская элита интересуется танцами?
- Как-то лет девять назад я летел на праздник города в Санкт-Петербург вместе с Владимиром Путиным. Он был в то время руководителем международного отдела питерской администрации. Познакомились и большую часть полета говорили о проведении международного турнира в С.Петербурге и, вообще, про бальные танцы. Пригласил Владимира Владимировича на "Кубок мира", а билеты потом забыли отправить. Жаль, но думаю, мы это исправим. Кстати, одна из дочерей президента занималась бальными танцами, а теперь акробатическим рок-н-роллом. Дети и родственники многих известных политиков и бизнесменов танцуют, преобретая светский лоск. Не всегда, правда, под своими фамилиями. Проявляли интерес к танцам спикер Госдумы Геннадий Селезнев, Владимир Жириновский, Михил Лесин, Михаил Зурабов, Валентина Матвиенко, Рамазан Абдулатипов, Петр Авен, Александр Хлопонин и многие другие.
- Этому есть логичное объяснение?
- Если музыка сочетается с красивыми движениями, костюмами и манерами, это не может оставить равнодушным. Ничего не имея против спорта, сам стал в свое время мастером спорта по пятиборью, я ценю в танцах сочетание соревновательной основы и артистической составляющей. Это, собственно, и привело меня в конце 60-х в бальные танцы.
- Профессиональные танцы позволяют исполнителям жить только на призовые?
- Призовые, которые получают лучшие пары мира, пока еще не сопоставимы с теми деньгами, которые существуют в других видах спорта. Скажем, в фигурном катании, пара чемпионов мира получает порядка 50-70 тысяч долларов. У нас же есть только один богатый турнир в Японии с призовым фондом 300 тысяч, распределяемым на 24 пары. Победителю достается около 50 тысяч, но это исключение. На официальном чемпионате мира по танцам лучшая пара получает 5 тысяч долларов. Таковы реалии.
Когда у нас проходил первый международный турнир с официальным призовым фондом, я был тогда в США и смотрел трансляцию итогового турнира Ассоциации теннисистов-профессионалов из Франкфурта. Там победитель получал полтора миллиона долларов. Я сидел и думал - неужели теннис, несомненно, красивый и элегантный вид спорта, в тысячу раз более ценен для общества, чем спортивные бальные танцы?
Разумеется, нет, просто таковы ныне условия рынка. Так что если говорить о доходах профессиональных танцоров, то живут они не за счет участия в турнирах, а благодаря преподаванию, показательным выступлениям.
- А как же необходимость постоянно совершенствоваться? Когда на это находить время?
- Если вы профессионалы высокого уровня, само собой разумеется, что вы берете уроки у мастеров, бывших чемпионов мира. В Москве одно такое занятие обойдется от 150 до170 долларов, хотя в Лондоне это будет вдвое дешевле. В эту сумму входят стоимость перелета бизнес - классом, размещение в пятизвездочном отеле. Это обычные условия преподавателей такого уровня.
- Создается впечатление, что танцевальный спорт не получил еще в мире надлежащего признания.
- Не те деньги пока в этом бизнесе крутятся. И связано это, прежде всего, с телевидением. Во многих странах оно не транслирует танцевальные соревнования, так как, скажем, теннис, футбол или фигурное катание. Возьмем другой пример. Когда проходит цикл соревнований по легкой атлетике, таких как Кубок мира, победитель ряда этапов может получить миллион долларов. Зрители наблюдают за красотой бега, соперничеством на дистанции, их увлекает азарт борьбы и интересует результат, но, при этом, держат в уме эту цифру. Такова человеческая психология. Если бы атлет бежал за 250 долларов, это было бы, наверное, менее интересно... Несколько лет назад у нас была надежда на прорыв. Тогда президент менеджмент-гиганта IMG Марк Маккормак проявлял определенный интерес к танцам и надеялся сделать наши турниры спонсороемкими, а значит, привлекательными для телевидения. Но недавно Маккормак умер и идея пока осталась нереализованной.
- То есть танцам пока не светит войти в элитную десятку самых популярных видов спорта?
- Положительную динамику я все равно отмечаю: танцы входят в жизнь общества, привлекают внимание состоятельных людей... Если бы танцы включили в программу Олимпийских Игр это был бы прорыв. Это было бы очень красивое событие. Но я понимаю, как это непросто. Возьмите пляжный волейбол. Он с легкостью влился в олимпийскую семью, потому что дает возможность таким гигантам, как например Coca-Cola или Sprite, быть хорошо представленными. На пляже, понятно, потребление этих напитков резко возрастает. В танцах своя специфика. Система проведения турниров такова, что на паркете всегда много пар, и стороннему наблюдателю непросто понять, что вообще-то происходит. Во-вторых, у нас субъективная система судейства, и после скандалов в Солт-Лейк-Сити для МОК это большой минус. Когда спортсмены бегут или плывут, это более-менее понятно. Но как измерить эмоциональность, артистичность, глубину образа? Это субъективная оценка, прежде всего потому что оценивает субъект или эксперт, Судья турнира. А судьями в танцах прежде всего становятся известные тренеры, которые готовят ту или иную пару. Это понятно, потому что только специалист высокого уровня имеет моральное право оценить выступление, а, по сути поддержать или не поддержать определенный стиль исполнения. Но это непривычно для МОК, ратующего за независимое судейство. Чтобы адаптировать бальные танцы к Олимпиаде, Международную федерацию танцевального спорта (IDSF) попросили разработать несколько иные системы оценки. Это может привести к изменению танцев скажем, будет приветствоваться частота вращения, высота подскоков и т.д. При этом артистизм пострадает и это уже будут другие танцы, возможно не те , которые привлекли к себе внимание миллионов поклонников на всех континентах.
- А ведь несколько лет назад от президента Федерации танцевального спорта России приходилось слышать, что вот-вот танцы войдут в программу Олимпиады...
- Перспектива танцев стала более туманной с приходом в МОК президента Жака Рогга. Он пообещал, что программа Игр не будет расширяться, то есть танцы могут войти в олимпиаду только взамен какого-либо другого вида спорта. Свои позиции, понятно, никто не хочет сдавать. По крайней мере, ни в 2008, ни в 2012 танцев на Олимпиаде не будет.
- С чем связано присутствие тренеров той или иной пары в качестве судей, ведь, скажем, в фигурном катании судьи стараются быть хотя бы формально независимыми?
- В правилах федерации танцевального спорта России записано, чтобы получить определенную судейскую категорию, надо подготовить пары определенного уровня. Получается, чтобы быть хорошим судьей, надо быть по-настоящему серьезным профессионалом. У нас не может быть, как скажем, в футболе, когда человек становится хорошим арбитром, не будучи известным игроком.
- Можно ли сказать, что вы стояли у истоков танцевального спорта в России?
- Мы приближали этот момент, как могли. В 1976 году, в газете "Известия", в рубрике "Неизвестное об известном" появилась публикация, в которой танцы были названы спортом. Мы тогда вместе с инициативной группой тренеров и начальником управления гимнастики Спорткомитета СССР Юрием Титовым готовили нормативные документы для Единой спортивной классификации. Тогда же возникла идея переориентировать художественных гимнасток, рано завершающих выступления, на занятия танцами. С их уровнем хореографической подготовки спортсменки могли бы довольно быстро добиться и в танцах успехов. Кстати, московский институт физкультуры провел в те же годы исследования, показавшие, что бальные танцы по нагрузкам, это, безусловно спорт. Мы надеялись на перемену отношения руководства к танцевальному спорту, занятия которым тогда отнюдь не приветствовались, но, увы, только к середине 80-х отношение к танцам в нашей стране начало меняться.
- С чем связан американский период в вашей карьере?
- Хотелось попробовать себя там, где обучение танцам давно стало индустрией. Так что с1991 по 1995 год я работал вместе со своей первой женой Людмилой в независимой студии Washington Dance Club в Сиетле. Независимой, то есть не принадлежащей к системе двух крупных компаний "Artur Murrey" или "Fred Astair". В эти же годы многие мои ученики, последовав за нами, нашли работу за рубежом. Недавно я просматривал видеокассету с записью чемпионата Москвы среди профессионалов 1988 года, и обнаружил, что половина профессионалов того времени танцоров сейчас работает в США. Американского конкурсного танцевания в принципе бы не было, если бы не помощь из бывшего СССР. Так, например, среди лучших профессиональных пар США сейчас англичанин Джонатан Уилкинсон и Катюша Демидова из Москвы, Славик Крикливый и Карина Смирнова из Украины, Игорь и Ирина Суворовы из Петербурга, Игорь Литвинов и Юлия Ивлева из Москвы, Дима Сукачев и Ольга Лазебная из Харькова, Макс Шмерковский и Елена Гриненко из Москвы, Андрей Гаврилин и Елена Крючкова из Москвы.
- Наших танцоров активно переманивают за границу?
- Нет, многие просто хотят себя попробовать на новом поприще. Иногда это вполне материальная причина, когда талантливые юноши или девушки находят партнеров из очень обеспеченных семей за рубежом. Кстати, хорошо обеспеченные в России, за рубеж не рвутся. Что до утечки талантов... Скажем, на закрытом чемпионате Германии среди любителей по латине из шести пар в пяти танцуют партнеры или партнерши из России, партнера. Понятно, в итоге выигрывают оба.
- Не получится ли так, что мы подрастеряем все свои таланты?
- Наши запасы неисчерпаемы. Прошлой осенью наблюдал за закрытым чемпионатом Великобритании, на родине танцевальных турниров. Впечатление удручающее. Это вам не чемпионат России или Украины... Неудивительно, что мы помогаем всем ведущим танцевальным державам.
- А как котируются наши преподаватели?
- У нас сформировалось уже три поколения конкурсных тренеров, так что мы уже сами обеспечиваем себя достойными кадрами. Великолепная школа в Великобритании, их танцоры удерживают лидерство в европейских танцах на континенте. Хороши стали и итальянцы, воспринявшие английские каноны и добавившие собственный талант, темперамент, музыкальность... Итальянцы создали свой стиль, особенно в танго, квик-степе. Думаю, выигрывать сейчас будут те, кто сумел создать сплав мастерства с индивидуальными особенностями национальной школы, как это удалось, к примеру, нашим профессионалам Дмитрию Тимохину и Анне Безиковой, Сергею Рюпину и Елене Хворовой, Владу Павлову и Светлане Поляниной, которые несомненно будут финалистами Кубка мира в Кремле.
Елена Зигмунд