Вы когда-нибудь задумывались о том, как рождаются новые учебные дисциплины? Кто их придумывает? Насколько сложно убедить ректора или декана, что вузу нужна ещё одна, никому не знакомая программа? И каково это ― быть первым студентом или первым преподавателем совершенно нового учебного курса?
Сегодня тем, кто мечтает преподавать бальный танец, открыты все двери. Обучение и диплом профессионального хореографа вам предложат сразу несколько учебных заведений. Между тем, если вспомнить, что всего каких-то пятьдесят лет назад первые советские бальники только знакомились с западными стандартом и латиной, по крохам собирая информацию из редких зарубежных журналов и кинозаписей, то можно себе представить, как молоды факультеты и кафедры бального танца в училищах и вузах. А ещё интересно представить, откуда эти факультеты, собственно, взялись…
Продолжая историко-бытовой танец
Новаторами в преподавании бального танца в советской столице стали Московский институт культуры, где преподавал первый московский педагог, развивавший конкурсный бальный танец, Александр Дегтяренко, и Московское академическое хореографическое училище (сейчас ― Московская государственная академия хореографии), где работал один из первых учеников Дегтяренко Бруно Белоусов.
- Новая учебная дисциплина «Современный танец» появилась в Академическом хореографическом училище в 1968 году, ― рассказывает Бруно Борисович. ― К счастью, директору училища оказалась близка мысль о том, что уже существующий в программе «Историко-бытовой танец», изучавший историю царских балов с семнадцатого по девятнадцатый века, требовал логического продолжения. На то, что бальный танец стал пользоваться большой популярностью, обратили внимание два замечательных педагога историко-бытовых танцев, Ирина Сергеевна Ивлиева и Инга Аркадьевна Воронина, они и пригласили меня преподавать новый предмет.
Я проработал в училище до 1983 года, это было потрясающе интересное время. Я разделил программу нового предмета на три части: европейский бальный танец (мы учили все пять танцев сегодняшнего стандарта), латиноамериканский бальный танец (изучали только ча-ча-ча, самбу, румбу и джайв), и современный танец, в котором изучались очень модные тогда танцы рок-н-ролл, буги-вуги, мэдисон. Моими учениками были балетные танцоры, и поначалу им было сложно освоить европейскую программу из-за непривычной для них постановки корпуса. А вот с латиноамериканскими и современными танцами они справлялись отлично. Я не перегружал студентов лекциями по истории и теории современного танца, а построил все уроки на практической информации: мы проводили в танцевальном зале все занятия, от разминки у станка до разучивания связок. При этом интересно было и то, что все преподаватели в хореографическом зале работали с концертмейстерами, и я был единственным, кто приносил на занятия личный проигрыватель и набор пластинок, поскольку в репертуаре концертмейстеров не было нужной мне музыки.
Что просить у министерства
1979 год стал очень значимым для советского бального спорта: в этом году в Москве прошел Чемпионат социалистических стран. На высшую ступень пьедестала тогда поднялись Станислав и Людмила Поповы. Для развития и признания бального танца, в том числе и на профессиональном уровне, эта победа имела гораздо большее значение, чем аналогичные успехи сегодня. Дело в том, что в то время международные победы чествовались на уровне министерств и поощрялись не только почётными грамотами.
- Существовала традиция: приглашать чемпионов соревнований в Министерство культуры и выслушивать их просьбы и предложения, ― говорит президент РТС, вице-президент Всемирного совета по танцу Станислав Попов. ― И мы, согласно этой традиции, также были приглашены. Кто-то просил машину, кто-то квартиру, а я тогда очень хотел продолжить свое профессиональное обучение, подкрепить свои знания. Я внимательно следил за ГИТИСом, за обучением в этом элитарном институте искусства. И я спросил, нельзя ли сделать там группу для бальников, чтобы мы могли там обучаться. Примерно через полгода мне позвонила Алла Николаевна Шульгина, которая была в то время доцентом кафедры хореографии в ГИТИСе и преподавала историко-бытовой танец. Она сообщила мне, что есть решение создать на кафедре хореографии экспериментальную группу. Заведующим кафедрой тогда был профессор Ростислав Захаров, известный хореограф, доктор искусствоведения, лауреат Государственных премий, Герой социалистического труда.
Забегая вперёд, можно сказать, что эксперимент с группой бальников оказал сильное влияние даже на зав. кафедрой…
Надо ли говорить, что на самих слушателей нового курса обучение произвело ещё большее впечатление, ведь подобного подхода к бальному танцу никогда раньше не было.
- До поступления в ГИТИС я имел довольно размытое представление о балетмейстерском факультете, ― говорит вице-президент ФТСР, руководитель ТСК «Ритм» Петр Чеботарев. ― Интуитивно я понимал, что это расширяет кругозор и развивает, что это полезно, однако конкретного понимания, что и как там преподают, у меня не было.
Правда, экспериментальную группу, состоящая именно из бальников, сформировали не сразу. Профессиональное обучение первых «бальных» студентов началось на общем курсе: в 1980 году на балетмейстерский факультет ГИТИСа, наряду с танцорами балета и народных коллективов, поступила группа из девяти необычных учеников. За плечами этих танцоров, в отличие от других студентов, не стояла школа классической хореографии, им были незнакомы балетные партии, и мало кто из них разбирался в основах музыкальной культуры. Это были взрослые бальные танцоры, чье искусство до той поры оттачивалось исключительно за счёт собственного энтузиазма, любознательности, трудолюбия и безграничной влюблённости в новый вид искусства. На момент поступления они уже состоялись как мастера танца, выступая на национальных и международных соревнованиях и лучших концертных площадках страны, но учиться танцу всерьёз начинали впервые. Это были первые в Советском Союзе танцоры-бальники, которые, имея за плечами высшее образование в других сферах, приняли решение поменять род деятельности и превратить любимое хобби в дело всей жизни. Их имена хорошо известны: Людмила и Станислав Поповы, их ученики Петр и Алла Чеботаревы, Владимир и Ольга Андрюкины, один из зачинателей бального танца в СССР Бруно Белоусов, руководитель танцевального ансамбля "Эврика" Владимир Кузнецов, танцор и педагог Евгения Калиничева.
- Ростислав Владимирович Захаров понимал, что хореографического образования как такового у бальников не было, ― вспоминает Евгений Валукин, заведующий кафедрой хореографии, художественный руководитель балетмейстерского факультета ГИТИС. ― До этого на балетмейстерский факультет, как правило, поступали люди, имеющие за плечами школу Большого театра, твёрдую классическую основу. Ничего подобного бальники не имели. И Захаров осознавал, что им ещё только предстоит знакомиться с эстетикой танца, с профессиональной культурой, с правильной постановкой тела, правильной композицией танца.
Не боги горшки обжигают
Добившись значительных успехов в мире конкурсного танца, бальники попали в профессиональный мир хореографии, в среду народных артистов и солистов лучших коллективов государства. Будучи в одинаковых условиях с классическими и народными танцорами, в одночасье превратившихся в однокурсников, бальники на равных с ними изучали основы балетной хореографии, историко-бытовой и народные танцы, историю и теорию музыки, искусство балетмейстера, обогащаясь знаниями, как потом оказалось, международного класса.
- В один из наших приездов в Германию мы с Аллой брали уроки у Карла Броера, ― вспоминает Петр Чеботарёв. ― Он тогда уже был руководителем профессионального танцевального движения в Германии. И он сказал нам: «Петя, Алла, есть фантастическая возможность попасть на групповой тренинг у специалиста мирового класса Рууда Вермея». В те годы уже мы считались весьма хорошими танцорами, мы успешно выступали, работали на лучших площадках страны, но нам всё же казалось, что всё, что мы делаем дома, внутри нашей страны, ― немножко доморощенное, самодеятельное, совковское. Ведь мы работали в условиях минимального поступления информации, нам сложно было сравнивать своё мастерство с кем-то и негде было узнавать, как обучаются бальники за рубежом.
Конечно, этот тренинг для нас с Аллой был фантастической мотивацией! Мы думали, что педагог расскажет нам нечто такое, что изменит наши взгляды на исполнение, объяснит нам что-то такое в техническом плане, что откроет нам глаза на те проблемы, которые мы, возможно, имеем... Всю ночь перед занятиями мы не спим, за пятнадцать минут до начала прибегаем, разминаемся, готовимся, что нас сейчас будут тренировать, гонять, что мы узнаем новые фигуры, узнаем что-то такое, что в техническом плане откроет нам глаза… И вот приходит педагог, сажает нас на пол, и начинается лекция по искусству балетмейстера ― то, что преподавал нам Ростислав Захаров, я сразу узнал самую первую его лекцию…Я ожидал получить от преподавателя международного уровня что-то фантастическое, что-то неведомое для нас, а он рассказал нам то, что мы пять лет изучали в ГИТИСе! И тогда у меня впервые действительно открылись глаза. Я понял, что в институте мы получаем тот формат, который потом будет с нами практически всю жизнь, который будет нашим фундаментом, когда мы станем профессионалами.
На тот момент нас с Людмилой пригласили в ГИТИС в качестве преподавателей - вспоминает Станислав Григорьевич Попов, - однако мы понимали, что сейчас наши ученики получат высшее образование, а мы останемся без такой возможности. Позже мы рассматривали вариант совмещения преподавательской работы в институте и учёбы в нем же, мы рассматривали вариант гибкого графика, но затем пришли к выводу, что это невозможно. И мы с Людмилой приняли решение получить высшее образование, поступив на балетмейстерский.
Эксперимент
Спустя полгода после поступления бальников на первый курс их всё же выделили в отдельную группу. Сделали это после того, как убедились, что некоторые предметы, относящиеся к академической хореографической школе, неактуальны для специалистов современного бального танца. К примеру, предмет «Классическое наследие», требующий досконального изучения партий классического балета, вряд ли был необходим танцорам, специализирующимся в другом виде хореографии. В итоге была сформирована экспериментальная группа, состоящая только из бальных танцоров. Куратором необычного курса стала доцент кафедры хореографии Алла Шульгина. Учебный план, сориентированный на специфику бального танца, обеспечил максимально эффективную подготовку специалистов именно этого направления.
- Нас учили работать с музыкальным материалом, позволив нам по-новому взглянуть на бальные танцы, ― рассказывает Станислав Попов. ― И мы увидели тогда, насколько они упрощены по сравнению с развернутой драматургией классических произведений. Это очень помогло нам в создании номеров. Мы научились композиционно выстраивать танец по законам хореографической драматургии, вмещая её в рамки лексики именно бального танца.
Разрушение стереотипов
Надо сказать, что до встречи с экспериментальной группой бальников заведующий кафедрой хореографии Ростислав Захаров был весьма одиозной личностью. Он активно поддерживал линию Министерства культуры РСФСР, которое более чем недружелюбно относилось к моде на западные латину и стандарт. Именем Ростислава Захарова, являющимся одним из самых влиятельных в советском танцевальном мире, было подписано множество идеологически выдержанных статей в ведущих газетах страны, таких как «Правда» и «Известия». Не всегда эти публикации выходили из-под его пера, однако каждый материал, под которым Захаров ставил свою подпись, он тщательно редактировал. Статьи балетмейстера публиковались с подачи противников классического бального танца и были направлены на продвижение советской бальной хореографии в противовес международной программе. Материалы мэтра советского балета никогда не оставались без внимания идеологических комитетов. Даже удивительно, как при таком отношении к бальным танцам Захаров разрешил ввести их в учебный план кафедры.
Экспериментальная группа бальников, которую Ростислав Владимирович одобрил в восьмидесятом году, стала его последним курсом: спустя четыре года он ушёл из жизни. Однако за это время балетмейстер близко познакомился с работой современных бальных танцоров, которую до этого не признавал в качестве профессиональной деятельности. И его мнение на это искусство изменилось.
- Меня больше всего удивило, что Захаров, став нашим руководителем и работая с нами, изменил собственные взгляды на бальный танец, ― говорит Станислав Попов. ― У нас завязались очень хорошие отношения. И однажды, позвав меня в свою аудиторию, он сказал мне такую вещь: «В течение очень многих лет у меня была неправильная информация о бальных танцах, и я хочу вам сказать, что я изменил свою точку зрения, в том числе и благодаря вам». Это было очень важно для нас, ведь балетмейстер с таким именем увидел, что бальный танец имеет высокопрофессиональный уровень.
В 1985 году балетмейстерское отделение ГИТИСа выпустило совершенно новых специалистов в сфере хореографии. Идея об обучении бальников на балетмейстерский факультете удачно прижилась, открыв новым талантливым артистам замечательную возможность учиться в одном из лучших вузов страны, овладевая знаниями, необходимыми профессионалу.
- Для того, чтобы правильно преподавать, необходимо учитывать многие факторы, здесь действуют основы и психологии, и психологии творчества, и анатомии, педагог должен владеть аудиторией, должен уметь привлекать людей, уметь их мотивировать, ― считает Станислав Попов. ― Каждый из аспектов очень важен, преподавание не должно быть просто натаскиванием, и всему этому необходимо учиться.
В начале девяностых, когда потоки массовой информацией перестали жестко контролироваться сверху и в страну хлынула разнообразная информация со всего мира, эстетика и культура бального танца стали беспрепятственно распространяться в России, приобретая, со временем, собственный уклад и форму. Стали открываться школы бального танца, а значит, стала возникать потребность в профессиональных преподавателях. В 1996 году Российская Академия физкультуры и спорта открывает отделение подготовки педагогов-бальников, а в 1999 году ― первую в нашей стране кафедру теории и методики преподавания спортивного танца. Сейчас у спортсменов-бальников есть прекрасная возможность получать высшее образование в лучших вузах страны ― ГИТИС, МГУКИ, МГУ и других. Кто знает, по какому пути пошло бы развитие бального танца в нашей стране, если бы не энтузиазм и настойчивость первых танцоров и преподавателей, превративших когда-то своё увлечение в профессию тысяч последователей.
- Когда я работаю со своими учениками, я говорю о театре, об энергетике, говорю об ощущении партнёрства. И не только я, так говорят все педагоги-профессионалы, ―- делится Пётр Чеботарёв. ― То, что мы получили в ГИТИСе, это знания мирового класса, это огромный пласт, который ещё предстоит поднять, постараться осмыслить и перенести в конкурсную спортивную жизнь.
Журнал "Белый жанр", 2013